переменных истин через графитовый стержень карандаша или кусок железа. Или через волосяную фолликулу, – добавил он, моргнув.

– Вы близки к решению?

– Весьма. Однако контруравнение мне не под силу. Может, я с ним и справлюсь, но на это уйдут месяцы.

– Есть ли у нас возможность подождать? – задался Дюбро вопросом и сам ответил на него: – Нет. Разбить фалангистов, избавиться от них раз и навсегда можно только сейчас. Их главное оружие – направленное применение уравнения. Все больше бомб пробивают наши щиты. Если начнется полномасштабное вторжение…

– Их роботы, скорее всего, победят, – закончил за него Кэмерон. Директор наблюдал за пульсирующим вдали огромным интегратором. – Таков план фалангистов. Бомбы – это ерунда. Главная цель – ученые.

– В нашей стране едва ли больше сотни светил науки. Электрофизики, инженеры-электронщики и так далее. Люди, обученные придумывать быстрые контрходы…

– Это война технологий, – согласился Кэмерон. – Стоит им свести наших лучших ученых с ума, и мы останемся беспомощны, как кровоток без печени. Оказавшись в положении, когда нужно как можно быстрее рождать новые идеи, мы проиграем. Потому что авторы идей безумны.

– Даже когда мы решим уравнение, – заметил Дюбро, – ситуация будет патовая.

– Да… мы снова окажемся на равных с фалангистами. – Кэмерон облизнул губы.

Без контруравнения ему конец. Психическое давление не прекращалось. Час назад в кабинете зажженная сигарета выползла у него из пальцев и обвилась, словно червяк, вокруг запястья, обжигая кожу.

Дюбро наблюдал за директором.

– Справимся, – сказал он. – Как-нибудь. Найдем способ. Ресурсов у нас предостаточно…

Кэмерон кивнул:

– Я наконец-то уговорил Календера прекратить всю работу над уравнением, кроме вашей, Вуд. Это спасет оставшихся ученых, но главные специалисты уже либо свихнулись, либо погибли.

– Мертвых не вернуть, а вот остальных можно вылечить, – возразил Дюбро. – Достаточно будет показать им решение уравнения.

– Бен, это не так просто, но мысль верная. Они сошли с ума, потому что не справились с ответственностью. Если дать им понять, что ответственность снята, они быстро придут в себя.

– Ладно, пора возвращаться к работе. – Вуд заново закурил трубку. – Знаете, а ведь все это – разновидность сказочных шахмат без четких правил. – Он посмотрел на большой интегратор. – Удивительные штуковины. Не понимаю… – Вуд задумчиво покачал головой и ушел.

– Он справится, – уверенно заявил Дюбро.

– Да. Вопрос – когда? Идем навестим Билли.

В сопровождении телохранителей они вернулись в клинику при Департаменте психометрии и начали очередной сеанс с мутантом. Понемногу к досье на Дэниела Риджли добавлялись новые строчки.

Ван Несс был всего лишь зрителем. Он видел течение времени, но сам был сумасшедшим, и все его реакции, за исключением словесных, были как у ребенка. Он отвечал на вопросы и описывал, что видит, но не более того. И хотя ван Несс научился легко распознавать Риджли благодаря неестественно долгой продолжительности жизни курьера, составить подробную хронологию было невозможно. Он перескакивал с одного на другое: вот Риджли еще ребенок, вот уже подросток, затем взрослый, затем – нечто невидимое в каком-то инкубаторе, похожем на пренатальный, но гораздо сложнее.

Постепенно из туманных далей времени стали выплывать и смутные очертания родного мира Риджли.

Они становились отчетливее. Из сумрачной дымки, как из облаков, когда смотришь на землю из иллюминатора самолета, появлялись горные вершины и целые гряды. Стало возможным выстроить приблизительную хронологию событий, заставляя ван Несса точно описывать внешность Риджли. С возрастом облик человека меняется, на лице появляются новые и углубляются старые морщины.

Рутина. Тягомотина. Тревога с каждым днем усиливалась, ведь статус-кво сохранялся. Доктор Эмиль Пастор по-прежнему был в бегах. Галлюцинации не покидали Кэмерона, пока он не попросил Дюбро давать ему снотворное при необходимости. Сумасшедшие ученые оставались сумасшедшими. М-204 в лечебнице по-прежнему мнил себя Мухаммедом и парил в нескольких футах над койкой, не позволяя кормить себя через капельницу и игнорируя все вокруг.

Генеральный штаб неофициально переехал в Нижний Чикаго. В пещерном городе шагу нельзя было ступить, не наткнувшись на военного или военное оборудование. Никто не знал, что может понадобиться, и поэтому сюда перевезли абсолютно все имеющиеся в наличии приборы.

Слежка показывала, что Риджли перемещался по стране, то на вертолете, то пешком, при помощи устройства, отдаленно похожего на компас. Очевидно, он искал доктора Пастора. В случае успеха в штабе сразу бы стало известно.

Однажды Кэмерон пришел на работу взволнованным. Дюбро отвлекся от бумаг, подсознательно ожидая неприятностей.

– Что-то случилось?

– Пастора нашли? Нет? Тогда слушай. Я кое-что придумал.

По видеофону Дюбро они вызвали Илая Вуда. Как всегда невозмутимый, математик приветственно кивнул с экрана:

– Доброе утро. Дело движется. Я обнаружил, что помощники мало что понимают. Если принять это как должное, то мы на верном пути. Скоро закончим.

– Все в порядке? Вижу, что да. Вуд, послушайте и поделитесь своим мнением. Мы полагаем, что Риджли привез уравнение с собой из будущего и отдал фалангистам. Мутант ван Несс рассказал нам кое-что из биографии Риджли, и выходит, что курьер прибыл из весьма развитого технологически мира. Там вовсю пользуются уравнением. От ван Несса не многого удалось добиться, но я сделал вывод, что уравнение – оружие, не единственное, а одно из многих. Может ли контруравнение, отменяющее его, быть известно современникам Риджли?

– Вполне вероятно. – Вуд сдвинул брови. – Вы не попробуете это выяснить через мутанта?

– Он лишь сторонний наблюдатель. Даже если увидит, как применяют контруравнение, не сумеет его достаточно точно описать. Упустит множество деталей. К тому же мы не можем четко его направлять, и даже если бы могли, то не знаем, что искать. Предположим, Риджли знает решение уравнения и как им пользоваться. Можем мы предположить, что ему известно и контруравнение?

– Вполне. Вы же за ним следите?

– К этому я и клоню, – ответил Кэмерон. – Он ищет Пастора. А Пастор обладает уничтожительной силой, полученной из уравнения. Очевидно, Риджли должен иметь защиту от Пастора.

– А единственной защитой будет контруравнение.

– Если он применит его против Пастора…

– Вероятный сценарий, – задумчиво произнес Вуд, глядя себе в трубку. – Теперь я понимаю. Если он так и сделает, из его действий можно будет вычленить контруравнение. Ученый, впервые увидевший, как стреляют из пушки, теоретически способен составить формулу пороха. Хм… Я бы предложил использовать камеры с функцией качественного и количественного анализа. Пускай наблюдают за Риджли через сканеры. Также установите ультрафиолетовые, инфракрасные и прочие датчики. Для начала хватит. Если Риджли применит против доктора Пастора контруравнение, мы сможем его решить.

Когда Вуд отключился, Кэмерон повернулся к Дюбро. Впервые за последние недели взгляд шефа стал рассеянным.

– Понимаешь, что это значит? – тихо спросил он.

– Да, – ответил Дюбро. – Вас больше не будут… преследовать.